Опасения скептиков не оправдались. 17 октября легенда мировой электронной сцены Пол Окенфольд отыграл двухчасовой сет в Ростове.

2:35 пять минут. Очередной ди-джей на разогреве заканчивает свой сет, и около микшерного пульта появляется сэр Окенфольд. Блеснув своей голливудской улыбкой и слегка взмахнув вновь обретенными локонами, Пол приближается к микшеру. В этот момент музыка прерывается, включается заготовленный сэмпл: «Мы долго ждали этого. Ожидание было томительным … Пол Окенфольд». Публика в предвкушении чего-то космического. «О-кен-фольд! О-кен-фольд!» — скандирует толпа, которой и в самом деле ждать пришлось довольно долго. Но выступление Пола стоило того, чтобы, несмотря на предостережения скептиков, посетить фестиваль и постараться понять, в чем заключается величие Оки.

Полночь. Мы на месте. Собственно, это такой двухэтажный спортивный центр, где баскетболисты ростовского клуба на днях дали бой московскому «Локомотиву». Сразу бросается в глаза публика — молодые, где-то даже очень молодые люди, чуть-чуть эмо, чуть-чуть фрики. А вон к гардеробу подходит парень. Наверное, он собирался на концерт группы «Король и шут», но в последний момент передумал. Поначалу складывалось впечатление, что находишься на каком-нибудь бесплатном концерте по случаю дня города или, что ближе всего, на вечеринке в ДКЖД (питерском «Туннеле»).

Весьма неожиданно, если учесть, что минимальная стоимость билета составляла 1500. Приближаемся к уборной. Войдя туда, к немалому удивлению натыкаемся на видеокамеру.

— А ты с какого канала? — спрашивает у оператора парень, облагораживающий свою лысину напротив зеркала.

— СТС, ребят. Вот сейчас смотри в зеркало, приводи себя в порядок и напевай «Окенфольд, Окенфольд». А потом точно также следующий.

Не знаю, за кого держал собравшихся телевизионщик, но почему-то находившиеся в уборной клабберы не только не возмутились наличию камеры, но и безропотно подчинились.

На втором этаже соорудили бар и «проходную» диджейскую. Поднявшись туда, я впервые почувствовал «запах молодости». В то время как ди-джей вставил какой-то ремикс на, казалось бы, позабытый Ecuador, армия клабберов выстроилась в длиннющую очередь к бару. Бумажные стаканчики, разноцветная молодежь — все, как на первых рейвах. Ассортимент был более чем скромен — мартини, red bull, белая березка, минералка, сок. Говорят, те, кто был впереди, могли также заказать виски, но у нас такой возможности не было. А в это время на главном танцполе человек пятьсот во всю отрывались под игравший из звукорежиссерской записанный компакт-диск. Несмотря на отсутствие ди-джея, девочки из go-go страстно выполняли свою работу. Между тем, мой взгляд на публику начал немного дополняться. «Повернись. Сзади тебя с бутылкой минералки поднимается владелец крупнейшего алкогольного завода. Вот арт-директор клуба, а вот — владелец» — едва ли не каждые пару минут указывал мне ростовский товарищ. Его удивило то, что в зале собралось множество тусовщиков «из старой гвардии», которые уже как минимум несколько лет обходили стороной крупные вечеринки. «Вот этот ди-джей начинал в 1997, этому уже 42, а это первый автор тогда еще ростовского Dj Mag, ему 36». Каратая время в очереди, я вдруг услышал доносящиеся с главного танцпола звуки «Smack my bitch up». За пульт встал первый ди-джей — Паша Кореец. По ходу сета ему неоднократно приходилось доставать диск с каким-нибудь стареньким хитом — то еще один трек Prodigy – No good, то что-то из Klubheads, то Phat Bass. Мне показалось, что только на ретро его сет и держался, потому как найти подходящего «рэйверского» звучания ему однозначно не удавалось. То ли это был какой-то hard house, то ли сомнительная интерпретация техно, но ничем, кроме Prodigy, сет Корейца не запомнился. Следующий ди-джей (по-моему, это был Matisse), хоть и не ставил ретро, но как своим поведением, так и игрой однозначно напоминал старых героев. Неожиданно для всех он начал «разогревать» публику псай-трансом, затем переключился на неведомую мне смесь давно вышедших из моды hard trance и hard house. Тем временем, девочки из go-go, посчитав, что раз ди-джеи пришли, то справятся с разогревом публики самостоятельно, благополучно покинули рабочие места, оставив публику один на один с буйствующим Матиссом. Третьим выступил David King. Не знаю, какой логикой пользовался составитель лайн-апа, но после скоростного транса на танцполе играл серенький электрохаус. В это время мы решили осмотреть VIP-площадку. Это две двухуровневые металлические конструкции, которые находились между диджейским пультом, «лицом» к основному танцполу. Главной привилегий VIPов было отсутствие очереди в баре и возможность наблюдать за ди-джеями сверху. Правда, на нижем ярусе звук вследствие всяческих ревербераций был сильно искажен, а танцевать наверху было немного страшно, так как конструкция слегка пошатывалась. Впрочем, тусивших там клабберов, успевших воспользоваться преимуществами быстрого бара, ничто не пугало.

Спустившись вниз, мы встретили другого представителя old school. Dj Stash — один из первых ди-джеев Ростова, пробегая мимо нас, едва сдерживая эмоции, успел только проронить: «Блин, как в юности!»

Между тем, на часах 2:00, а Оки все еще нет. И сомнения в его появлении начинали все больше овладевать мыслями собравшихся. В этот момент David King, видимо уловив настроение Сташа, выстрелил целой обоймой ретро. Three Drivers — Greece 2000. «Атмосфера на танцполе улучшается» — прокомментировали этот ход в моей компании. Blur — Song 2. Толпа встретила трек бурными криками одобрения. Последовавший за этим ремикс на Виктора Цоя завел публику настолько, что скалывалось впечатление, будто бы к пульту уже подошел Окенфольд. На самом деле, это произошло через 10 минут. Играл како-то проходной трек, но собравшимся было все рано. Все делали то, ради чего пришли, — жадно цеплялись взглядами в легенду мировой электронной музыки. С самого первого трека стало ясно, кто встал за пульт. Звук стал значительно аккуратнее, интереснее и чище. Моему собеседнику даже показалось, что специально перед выходом Оки его заново отстроили. Отыграв пару веселеньких композиций, Пол перешел на качественный и сбалансированный транс, порадовав публику современным и насыщенным звучанием. Космическая и в то же время довольно мелодичная музыка создавала атмосферу утонченной гармонии и на какой-то момент слегка охладила танцпол, настроив его на созерцательный лад. На мой взгляд, это был лучший момент вечера. Затем Окенфольд поставил электронный ремикс на Planet Funk — Chase the sun. Трек был опознан с первых нот, и публика снова заметно оживилась. Следующим хитом стала композиция самого Оки —Southern Sun в ремиксе 2008 года. Однако кульминацией выступления оказалась еще одна интерпретация на песню Виктора Цоя «Перемен». Танцпол буквально взорвался, многие начали подпевать. Знакомые с юности куплеты открыли в сердцах собравшихся теплые ностальгические переживания. В общем-то, этот трек отражал настроение всего вечера — он вернул нас во времена, когда клубов «для своих» не существовало, и любое значимое событие привлекало самую разнородную публику. Мы вспомнили о «великих» хитах, на смену которым пришли «свежие релизы», умирающие спустя неделю после появления. Наконец, мы заново пережили то состояние, когда ди-джей, как в God is a Dj от Faithless, был ключевой фигурой вечера, а не фоном к Мохито, Dolce&Gabbana и рафинированным светским беседам. Собственно, на этом Окенфольд планировал поставить точку, однако реакция публики заставила его продлить выступление минут на 15. В это время играл простенький uplifting trance, а Пол был занят больше не сведением дисков, а раздачей многочисленных автографов, бланки для которых он получал целыми партиями.


Автор: Александр Родионов